RAGTIME By e.L. Doctorow

The pianist sat stiffly at the keyboard, his long dark hands with their pink nails seemingly with no effort producing the clusters of syncopating chords and the thumping octaves.

Пианист чопорно сидел за клавиатурой, его длинные темные пальцы с розовыми ногтями, казалось, без какого-либо усилия извлекали группы синкопирующих аккордов и гигантских октав.

He sat down again, played a chord and turned to them.

Он снова сел, сыграл аккорд и обернулся к ним.

He put it on and ignoring them all, he knelt and gazed at the baby asleep in its carriage.

Не обращая ни на кого внимания, он опустился на колени и пристально посмотрел на ребёнка, спящего в своей коляске.

What can you play? he said abruptly.

Что вы можете сыграть? сказал он резко.

Father's face reddened.

Лицо отца покраснело.

He was a professional pianist and was now more or less permanently located in New York, having secured a job with the Jim Europe Clef Club Orchestra, a well-known ensemble.

Он рассказал им о себе, что он – профессиональный пианист и поселился теперь в Нью-Йорке более или менее постоянно, имея гарантированный заработок в оркестре клуба «Джим Юроп Клиф», известном ансамбле.

She began to regret Sarah's intransigence.

Она уже сожалела о непримиримости Сары.

Of all of them he was the only one who knew ragtime.

Среди их всех он был единственным, кто знал рэгтайм.

He was stiff with fear when he saw a crocodile.

Він був закляклий від страху, коли побачив крокодила.

The surroundings did not awe him nor was his manner deferential.

Окружение не внушала ему страха, и его манеры не был почтительными.

The pianist sat stiffly at the keyboard, his long dark hands with their pink nails seemingly with no effort producing the clusters of syncopating chords and the thumping octaves

Пианист чопорно сидел за клавиатурой, его длинные темные пальцы с розовыми ногтями, казалось, без какого-либо усилия извлекали группы синкопирующих аккордов и гигантских октав.

He spoke so fervently that Father realized the message was intended for the woman upstairs.

Он говорил настолько страстно, что Отец понял, сообщение это было предназначено для женщины наверху и это раздражало его.

He rose, patted his lips with the napkin, placed the napkin beside his cup and went to the piano.

Он поднялся, похлопал губы салфеткой, положил салфетку рядом со своей чашкой и подошёл к фортепьяно.

He was courteous and correct.

Он вёл себя учтиво и корректно.

He put it on and ignoring them all, he knelt and gazed at the baby asleep in its carriage.

Не обращая ни на кого внимания, он опустился на колени и пристально посмотрел на ребёнка, спящего в своей коляске.

Father questioned the propriety of this.

Отец подверг сомнению уместность этого.

The music filled the stairwell to the third floor where the mute and unforgiving Sarah sat with her hands folded and listened with the door open.

Музыка заполнила лестничную клетку до третьего этажа, где сидела Сара, безмолвная и неумолимая, со сложенными на груди руками, и слушала через открытую дверь.

The brightwork gleamed... I am looking for a young woman of color whose name is Sarah, he said.

Металлическая облицовка мерцала... Я ищу одну молодую женщину, негритянку, по имени Сара, сказал он.

His car shone.

Его автомобиль сиял.

. She found the girl Sarah not sitting at the window as she usually did but standing rigidly, hands folded in front of her, and facing the door.

Она обнаружила, что девушка не сидит у окна, как делала обычно Сара, а неподвижно стоит, переплетя руки перед собой, и пристально смотрит на дверь.